Патонг хотел взять мощностью своих ракет, город – неутомимостью праздновавших там европейцев. Частота веселых взрывов со стороны города была настолько интенсивной, что можно было предположить: это местные жители решили поддержать гуляющих туристов. Правда, это предположение никакой критики бы не выдержало – местные свой новый год встречают в апреле. В отчаянии Патонг выпустил в небо столбы прожекторов. Город решил переждать, понимая, что надолго запала у пляжной публики не хватит.
В небесах же шла другая битва. Фейерверки своими квазарными вспышками пытались отвлечь внимание от всё стартовавших и стартовавших в воздух фонариков. Однако, несмотря на бесконкурентное преимущество в зрелищности, каждая искра фейерверка жила только мгновение. А у каждого фонарика в течение минимум десяти минут был как минимум один зритель, не отрываясь, следивший за маршрутом его полета. Какой-то пожилой европеец, которому шустрый пляжный торговец после долгой возни сумел поднять в воздух его «дирижаблик», в восторге кричал вслед удалявшемуся огоньку «It`s my life! It`s my life!».
Через двадцать минут после полуночи треугольная гора, скрывавшая от нас Патонг, замолчала. Торжествуя над иссякнувшим конкурентом, город выпустил в освободившееся от фейерверков небо ещё мириад фонариков.
Но мы-то знали, что он совершенно напрасно пытается всех убедить в своей победе. Потому что у нас на Камале палить начали первыми и закончили последними. И, в отличие от города, у нас не прерывали запуски фонарей во время фейерверка. В споре сторон подковы всегда победит основание.
Глядя на безостановочно отчаливающий от земли пылающий воздушный плот, мы гадали – будет ли утренний прибой выносить на берег горы пепла или море так уж быть поглотит щедрую жертву светом, принесенную ему – полномочному представителю Времени, подлинного виновника праздника.
С Днём рождения, Время!
С новым годом, друзья!
